На выставке представлено более ста работ, которые происходят из Оружейной палаты, Большого Кремлевского и Малого Николаевского дворцов, Чудова и вознесенского монастырей, кремлевских храмов. Часть работ поступила из разных источников после 1917 г.
Как самостоятельный музейный комплекс, фонд масляной живописи был образован в 1994 г. Произведения, входящие в его состав, ранее хранились вместе с кремлевским собранием икон.
Основанный в 1806 г. по указу императора Александра I музей Мастерская и Оружейная палата объединил в себе собиравшиеся в родовых хранилищах Московского Кремля, начиная с XIV в. древние наследственные сокровища, составлявшие государственную казну верховных правителей страны.
Принадлежность Оружейной палаты к сфере официального государственного представительства определила происхождение, состав и назначение произведений живописи, включенных в экспозицию, источники и методы пополнения которой принципиально отличались от способов комплектования в других российских музеях.
Уже с середины XVI в. изображения российских государей присутствовали во фресковых росписях Благовещенского и Архангельского соборов Московского Кремля. В описях царской казны XVII в. значится множество царских парсун, украшавших покои Теремного дворца.
Начало формированию портретного собрания Оружейной палаты положил князь Н.Б. Юсупов, чья деятельность способствовала сложению живописного собрания музея. В 1814 г. он был назначен Главноначальствующим Экспедицией Кремлевского строения и Мастерской и Оружейной палаты, ведавшей всем кремлевским имуществом. Он вошел в историю Оружейной палаты как автор и руководитель создания ее первой экспозиции, развернутой в специально построенном в 1806–1810 гг. по проекту И.В. Еготова музейном здании рядом с Троицкой башней Кремля. По распоряжению Юсупова в залах Оружейной палаты в 1815 г., после восстановления ее интерьеров, пострадавших во время оккупации Московского Кремля наполеоновскими войсками, разместили заказанную им первую династическую серию живописных портретов членов дома Романовых.

Впоследствии формирование живописного собрания Большого Кремлевского дворца и Оружейной палаты продолжалось по высочайшим императорским указам, то есть актом монаршей воли. В связи с включением Оружейной палаты в систему Министерства Императорского двора, образованного в 1826 г., главным источником пополнения живописного собрания Оружейной палаты в XIX в. был Императорский Эрмитаж. Доминирующе положение в живописном собрании принадлежало репрезентативным портретам коронованных особ.
Парадные портреты правителей России в основном были представлены в Оружейной палате произведениями XVIII в. – первой половине XIX в. Значительную их часть составляли работы мастеров россики. В их числе: портрет Петра I (1716) кисти немецкого художника И.Г. Таннауера; портреты цесаревны Анны Петровны (1725), а также царевича Петра Алексеевича с царевной Натальей Алексеевной в детском возрасте в виде Аполлона и Дианы; входящие в круг работ французского живописца Л. Каравака; портрет царя Михаила Федоровича работы И.Г. Ведекинда (1728); портрет великого князя Петра Федоровича кисти Г.Х. Гроота (1743); портрет императрицы Екатерины, созданный датским художником В. Эриксеном. Английская школа была представлена произведениями Дж. Аткинсона и Дж. Доу. Меньшую группу портретов составляли произведения выдающихся русских художников: А.П. Антропова, Ф.С. Рокотова, В.Л. Боровиковского, а также менее значительных живописцев: Г.Д. Молчанова и И. Титова. С произведениями кисти западноевропейских и русских мастеров соседствовали работы второстепенных, в подавляющем большинстве анонимных художников – копии известных оригиналов, имевших статус официально утвержденных иконографических эталонов. Среди них, например, копия 1844 г. с портрета императора Павла I, написанного в 1800 г. В.Л. Боровиковским.

Со второй половины XIX в. произведения изобразительного искусства находились почти во всех разделах Оружейной палаты. Присутствуя в Оружейном, Трофейном, Портретном, Каретном, Модельном, Серебряном и Коронном залах Оружейной палаты, они составляли неотъемлемую и органичную часть экспозиционного ансамбля. Однако значение произведений изобразительного искусства в Оружейной палате не ограничивалось вспомогательной ролью красочного убранства и иллюстративного дополнения к сокровищнице. Их роль была гораздо более важной и значительной, особенно это относилось к портретам правителей России, которые активно формировали идейную программу музея, сформулированную главноначальствующим Экспедицией Кремлевского строения П.С. Валуевым. В проекте, направленном им Александру I , Оружейная палата получила четкое и емкое определение – «Самодержавнейший музеум», в котором монаршие портреты выполняли высшую государственную функцию репрезентации и торжественного прославления власти.
С завершением в 1851 г. сооружения нового музейного здания у Боровицких ворот Оружейная палата становится непосредственной частью Большого Кремлевского дворца. В масштабном строительном замысле в Московском Кремле середины XIX в. Оружейной палате отведена важная роль своеобразного исторического пролога к московской императорской резиденции, не имевшей собственного собрания царских и императорских парадных портретов, целиком сосредоточенных в музейном здании. Портретная галерея Оружейной палаты создавала своего рода политическую хронику в лицах и персонализировала историю Российского государства.
Идеологическая аура, издревле окружавшая особу самодержцев, выражалась во всех формах официального государственного обихода русского императорского двора, частью которого были парадные монаршие портреты. Воплощая государственную политическую программу абсолютизма, они формировали в Оружейной палате особое панегирическое пространство, где наиболее громко звучала триумфальная тема, изначально заложенная в экспозиционной программе музея. Одним из ее реализации стал санкционированный лично Николаем I прием обрамления портретов арматурами – пышными композициями, составленных из подлинных знамен, боевых секир, мечей, элементов доспехов и других знаков воинской славы.
Деятельность государей на международной арене отразили выставленные в залах музея трофеи, как зримые материальные результаты их царствований, направленных на защиту отечества и расширение его пределов. Значительная часть подобных предметов экспонировалась в Оружейной палате в специально отведенном для них Трофейном зале и располагались под ногами царственных особ, изображенных на портретах. Так под портретом императора Петра I стояли носилки шведского короля Карла XII и другие трофеи Полтавской баталии. Под изображением императрицы Екатерины II среди других предметов лежали ключи от взятых в ходе русско-турецких войн городов: Килии, Бендер, Аккермана, Еникополя, Перекопа и Ясс.
Имперское понимание национальных древностей и символов государственного могущества, хранимых в Оружейной палате, в эпоху Николая I выразилось в создании синтетического образа Российской монархии. Он был воплощен в Коронном зале музея, являвшимся средоточием ее идейного пространства, в котором «Зрелище Славы Российской» достигало своей кульминации. Смысловым эквивалентом этой развернутой в прошлое России исторической перспективы служит серия живописных портретов членов династий Рюриковичей и Романовых. В отличие от других портретов, находившихся в интерьерах Оружейной палаты, их изображения расположены в строгой хронологической последовательности правлений, при которых происходило расширение территории государства, что обозначено гербами на решетке. Портретная серия Коронного зала представляет собой генеалогический свод титулярно-геральдического содержания, сохранявшего актуальность на протяжении всего существования монархии и восходящего к самому раннему в России памятнику такого рода – «Титулярнику» 1672 г. В нем персоны государей сопровождаются надписаниями их имен, титулов и изображениями государственных гербов и печатей. Каждое из княжеских и царских изображений, составляющих серию, снабжено фигурным картушем в котором заключена краткая литературная аннотация к правлениям, закрепляющая в памяти потомков не только исторически деяния венценосцев, но также дату их смерти.

С созданием уникальной экспозиционной новации николаевского царствования – Коронного зала – и помещением в залы исторических полотен завершается самый значительный и органически целый период существования картин в Оружейной палате императорского периода.
Последующие немногочисленные дополнения живописной музейной экспозиции портретами П.Ф. Карабанова и Бестужева-Рюмина, другими несохранившимися произведениями вносят, на первый взгляд, малозначительные изменения в общую картину, сложившуюся при Александре I и Николае I. В дальнейшем живописная экспозиция Оружейной палаты существенно не менялась и в целом просуществовала как бы в законсервированном виде до событий 1917 г., приведших к гибели Российской империи и концу самодержавия.

После Октябрьской революции кремлевские музеи оказались в центре бурных процессов утверждения новой политики большевистской партии. Череда ведомственных переподчинений Оружейной палаты, с 1918 г. находившейся в структурах Народного комиссариата просвещения, с 1932 г. – в ведении Комитета по заведованию учеными и учебными заведениями Центрального исполнительного комитета СССР, с 1938 г. подчинявшейся Комендатуре Московского Кремля, наложила трагический отпечаток на судьбу музея. Катастрофическим для живописного собрания Оружейной палаты результатом уничтожения «элементов апологии самодержавия» стало изъятие из экспозиции произведений изобразительного искусства, начавшееся с монарших портретов. «Классовый подход» к ним применили в первую очередь.
По многочисленным директивам вышестоящих органов лучшие по художественному уровню картины, покинувшие музейные залы, передали в Государственную Третьяковскую галерею и Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина. Произведения, не представлявшие из себя, по мнению правительственных чиновников, особой художественной ценности, отправлялись в Государственный музейный фонд, реализовывались через Антиквариат и Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами, терялись в царящем хаосе и неразберихе. Уцелевшие картины основного собрания рассеялись по различным не приспособленным для содержания живописных произведений помещениям на территории Московского Кремля, что нанесло значительный ущерб их сохранности.
Параллельно описанным процессам шел встречный стихийный поток поступлений в музей произведений масляной живописи, находившихся до 1917 г. в Большом Кремлевском и уничтоженном Малом Николаевском дворцах, в кремлевских храмах и взорванных в 1929 и 1932 гг. Вознесенском и Чудовом монастырях. В результате в фонд масляной живописи влились не только произведения светской живописи, созданные такими художниками, как А. Адам, И.К. Айвазовский, Ф.А. Моллер, Н.Е. Сверчков. Сюда поступили изъятые в ходе многочисленных ревизий храмового художественного убранства иконы и церковные образы. Тогда же попали в музей портреты церковных лиц из покоев упраздненных кремлевских монастырей и произведения из реквизированного дворцового имущества не кремлевского происхождения. История пополнения собрания в этот период известна далеко не во всех подробностях, и едва ли удастся полностью реконструировать из-за утраты важных, и, пожалуй, уже не возобновляемых документов, оказавшихся вне музейных архивов. Необходимо отметить, что благодаря усилиям музейных работников в качестве своего рода компенсации за потери предшествующих лет с конца 1920-х гг. живописное собрание пополнилось произведениями за счет сконцентрировавшего в своих хранилищах огромные художественные ценности Государственного музейного фонда. Из него в музеи поступили несколько императорских портретов, пейзажи с видами Кремля, созданные в мастерской Ф.Я. Алексеева. Начавшийся процесс увеличения числа картин в музейном собрании прервала Великая Отечественная война. Послевоенные годы в истории музея были ознаменованы его передачей в 1960 г. из Комендатуры Кремля в ведение Министерства культуры СССР.

Следующие картины, значительную долю которых составляют пейзажи, натюрморты и бытовые сцены работы западноевропейских художников, были переданы в музей только в начале 1980-х гг. Жанровый состав этой по-своему интересной группы произведений свидетельствуют о бессистемном подходе к нуждам комплектования музейного фонда светской живописи, которое в это время имело чисто случайный характер.

Новый этап в судьбе собрания, начавшийся с организации самостоятельного фонда масляной живописи, ознаменовали многие позитивные перемены. В их число входит систематическая реставрация произведений масляной живописи, уже вернувшая к полноценной музейной жизни значительную часть светских картин. Многие из них в настоящее время активно используются в многогранной выставочной деятельности музея.
Приобретение портретов Ф.Г. Солнцева работы Е.А. Полякова, значительная часть творческого наследия которого хранится в музейных фондах, и императора Александра III кисти Н.Г. Шильдера положило начало целенаправленному комплектованию фонда произведениями, отражающими специфику кремлевских музеев и заполняющих образовавшиеся за годы лихолетья лакуны в персональном составе императорских портретов.